|
|
|
Мы поговорили с Аленой после ее возвращения с венецианского фестиваля «ANIMA MUNDI», в котором она участвовала с двумя фотопроектами: «Гипоксия. Аэропорт» и «Средства обучения». Но обсудили мы не только их, а также путь Алены как художника и роль женщины в искусстве.
Фотоимпульс
Ольга Боровская: На ваше желание заниматься фотографией повлияло какое-то конкретное событие или же оно возникло спонтанно?
Алена Гром: Во время моего обучения на интернет-технолога (web-дизайнера) иногда для выполнения различных задач требовалось делать снимки. Тогда я воспринимала фотографию как вид растрового изображения и фотоаппарат приобрела, чтобы удовлетворить потребности дизайнера. Постепенно фотография вытеснила остальные виды деятельности, она стала частью моей жизни.
О. Б. Но это ведь произошло не сразу, не в один прекрасный день?
А. Г. Когда у меня появился фотоаппарат, мы с одногруппницами решили сделать fashion-проект, в котором сами и снимались. На фотоаппарате я знала несколько кнопок, о студийной и портретной фотографии ничего не слышала, но это меня не останавливало. Желание получить красивую картинку доминировало над всем остальным, по формуле «Вижу цель, не вижу препятствий». Из старых кожаных сумок я сшила костюм, модель натерли подсолнечным маслом, рядом посадили мою питбульшу Арму, которая по команде показывала звериный оскал, включили рок-музыку – мы веселились на полную катушку. Фотографии получились трэшевые конечно, но что-то в них было. Я показала их израильскому фотографу, снимающему рекламу, он не поверил, что это мои снимки. Отметил, что у меня есть талант и посоветовал учиться дальше. Его слова разбудили что-то во мне, и я начала изучать фотографию.
О. Б. То есть желание снимать изначально было неконтролируемым?
А. Г. Сначала я снимала все, что, на мой взгляд, казалось красивым: закаты, море, цветы, бабочек, лес, детей. Какое-то время увлекалась макросъемкой. Вскоре мне это наскучило. Фотопроцесс превратился в заурядную фиксацию. Еще через несколько лет я начала снимать стрит-фотографию. У этого жанра нет идеи, я просто смотрю, чувствую и реагирую. Иногда сама не понимаю, для чего делаю те или иные кадры. На первый взгляд кажется, что нечего и снимать. Потом просматриваю дома снимок и понимаю, фотография состоялась. Я доверяю себе, слушаю внутренний голос. Это мой «цензор» или «контролер» и для меня он является определенным мерилом.
О фотошколе
О. Б. Почему вы решили учиться в Фотошколе В. Марущенко?
А. Г. До этого я обучалась в различных школах. Я вообще люблю учиться, меня это мотивирует. После окончания школы «Bird in Flight» у меня появилось желание продолжать снимать в жанре концептуальной фотографии, поднять важные социальные вопросы через свои работы. Школа Марущенко была одна из немногих, ориентирующихся на концептуальное фотоискусство.
Для меня фотошкола – это конкретные люди. Сначала я собрала информацию о преподавателях, их квалификации, какое-то время наблюдала за деятельностью школы и учеников через социальную сеть. Просмотрела видеоинтервью с Виктором Марущенко, посетила его лекцию об истории фотографии, пообщалась с Валерием Милосердовым, и только после этого приняла решение.
О. Б. И что дало это обучение?
А. Г. В школе я прошла несколько курсов: «Интенсивный», «Пространство темы», «Visual Journalim». В конце каждого из них создавался дипломный проект, их я презентую на международном уровне. Мне понравился подход: погружение, заинтересованность в процессе, дружелюбная атмосфера, квалификация преподавателей.
О. Б. После окончания фотошколы произошло ли переформатирование вас как фотографа?
А. Г. Конечно. Изменения происходят и до сих пор. Я получила замечательный опыт: от описания темы до конечного мультимедийного продукта. Появилось проектное мышление, изменилось отношение к фотоискусству в целом.
Немного сексизма
О. Б. Марина Абрамович утверждает, близкие отношения между мужчиной и женщиной мешают творчеству. Семья же и вовсе его заземляет. У вас вполне благополучная семья. Согласны ли вы в какой-то мере с этим мнением «бабушки перформанса»?
А. Г. Она считает, что художник не должен влюбляться в других художников. В какой-то степени я согласна с ней. Но считаю, что любовь не подвластна никаким законам и правилам. Это чувство безгранично, как космос. В каждом проявлении любовь неповторима, загадочна и непредсказуема. Что же касается семьи. Заземляет, то есть тянет вниз? Ничуть, наоборот. Имея крепкую поддержку, я могу летать. Моя семья не всегда понимает, что я делаю, но почти всегда готова поддержать, порадоваться или погрустить вместе со мной. Они мои первые критики и зрители.
О. Б. Есть также расхожее утверждение, что роль женщины в искусстве вторична. Давайте порассуждаем о женщине в мире фотографии. Чем женский взгляд, по-вашему, отличается от мужского?
А. Г. Мы продолжаем существовать в мужской культуре, и сейчас становится очевидной разница между мужчиной-художником и женщиной-художницей. Но, мне кажется, нельзя разграничивать по половому признаку. Граница позиционирования произведения как женского определяется самим художником. Все же различия, конечно, существуют. Мужчина и женщина – это совершенно разные существа, они не способны функционировать одинаково. Соответственно, не могут производить одни и те же вещи. У женщины более утонченный и гораздо более изощренный взгляд на окружающий мир.
Гипоксия как вдохновение
О. Б. Как возникла идея проектов «Гипоксия. Аэропорт» и «Средства обучения»?
А. Г. Более трех лет я живу внутри темы, о которой рассказываю в этих проектах. В 2014 году мне пришлось покинуть свой дом, я стала беженкой. Каждый день я засыпала и просыпалась с мыслью о войне. У меня неоднократно возникало желание говорить об этом в своем творчестве, но я не знала, как его осуществить.
Гипоксия — это кислородное голодание. В этом состоянии я и находилась, задыхалась. Мне кажется, в условиях гипоксии пребывает все наше общество.
Работа из проекта “Гипоксия. Аэропорт»” (С) Алена Гром
Проект «Гипоксия. Аэропорт» был моей дипломной работой в фотошколе В. Марущенко. В нем говорится о том, как вооруженные отряды сепаратистов при поддержке российских войск захватили часть Донбасса. Бои за донецкий аэропорт имени С. Прокофьева шли с мая 2014-го по январь 2015-го. Украинские военные пытались удержать этот важный стратегический объект, но в итоге были вынуждены его оставить. Сейчас этот один из самых больших аэропортов страны полностью разрушен.
Работа из проекта “Гипоксия. Аэропорт»” (С) Алена Гром
Во время первого боя моя машина находилась на стоянке аэропорта, ее прошила пулеметная очередь. Между боями машину удалось вывезти. Найденную в ней пулю я сохранила как память о событии. Аэропорт – это место, куда возвращаются люди, где тебя ждут, это символ дома. При воспоминании о нем у меня всегда перехватывает дыхание.
Проект был создан за несколько дней, на одном дыхании. Он выполнен в диптихах, как своеобразное цитирование. И построен на противопоставлении времени, пространства, ситуации: первая фотография моя (как было), вторая – других авторов (как стало).
О. Б. А потом возник проект «Средства обучения»?
А. Г. В апреле 2017 года я почувствовала, что готова работать над новой темой и приняла решение ехать в зону АТО. Я хотела рассказать о детях из Марьинки. Город расположен на линии фронта, в нем проживает более 6 тыс. человек, среди них 493 ребенка. Эти люди по разным причинам не смогли покинуть зону военных действий.
У меня не было четкого плана съемки, сложно было прогнозировать, куда и к кому у меня будет доступ, приходилось постоянно подстраиваться под ситуацию. Я фокусировалась на эмоциях детей. Иногда для съемки в помещении было мало места, и я фотографировала детей возле стены. Тогда я подумала: «Что же я делаю?» Но сразу нашелся ответ: «Это не я их к стенке поставила».
В Марьинке я пробыла сутки. В общей сложности снимала около шести часов. Остальное время ушло на передвижения, договоры и уговоры. Многие местные жители боялись или не хотели фотографироваться.
Работа из проекта «Средства обучения»” (С) Алена Гром
Во время моего пребывания в Марьинке я пыталась взять себя в руки, отключить чувства и эмоции, сделать все на автомате. Но уже дома, работая с материалом один на один, я увидела то, чего не заметила в спешке: седые пряди волос у потерявшего маму мальчика; зажатые в кулачки руки девочки, рассказывающей, как она прячется в подвалах вместе c бабушкой; мальчик, заикающийся во время воспоминаний об обстрелах; слезы на глазах детей. Это очень тяжелый фото- и видеоматериал. Я несколько месяцев пыталась заставить себя работать с ним. Глядя на этих детей, я понимала, что на их месте могли быть мои, если бы у нас не было материальной возможности уехать. Мой дом остался недалеко от линии фронта. В конце июня 2017 года я закончила проект.
Работа из проекта «Средства обучения»” (С) Алена Гром
Фестивальная история
О. Б. Как вы попали на фестиваль «ANIMA MUNDI»? И почему именно с этими работами?
А. Г. Я периодически посылаю свои работы на различные конкурсы и фестивали. На фестиваль «ANIMA MUNDI» отправила недавно законченные проекты, потому что считаю их наиболее удачными. Проект «Гипоксия. Аэропорт» на фестиваль попал не впервые. Он вошел в шорт-лист «Kolga Tbilisi Photo 2017» и был показан весной в Тбилиси.
О. Б. Какую мысль вы хотели донести до западного зрителя?
А. Г. Западная аудитория очень мало знает о событиях на Донбассе, о том, почему люди покидают свои дома, когда и как начался военный конфликт и каковы его причины. На мой взгляд, войне на Донбассе отводится очень мало места в мировом информационном пространстве. Моя цель – пробудить интерес западной аудитории к проблеме переселенцев и военного конфликта в Украине через искусство.
О. Б. Что вам дала эта поездка и чем особенно запомнилась?
А. Г. На фестивале я познакомилась с художницей из Германии. Она рисует, занимается скульптурой, фотографией. В прошлом году окончила венецианскую школу искусств, углубленно изучала видеоарт. На «ANIMA MUNDI» она попала с одним из своих видеопроектов. Для меня это знакомство было очень показательным. Я осознала, что украинские художники, фотографы, люди, занимающиеся творчеством, могут конкурировать на международном уровне, не имея при этом европейского престижного образования, нужных знакомств и т.д.
Кроме того, организаторы фестиваля пригласили меня в Боготу, в Jorge Jurado Gallery. Мой видеоролик «Средства обучения» будет показан в Колумбии с 1 по 30 ноября 2017 года.
О. Б. Чем вообще важен конкурсный и фестивальный опыт?
А. Г. Иногда, сидя ночью на кухне за очередным проектом, в исступлении задаешь себе вопросы: Для чего я это делаю? Кому-нибудь, кроме меня, это вообще нужно? В Венеции я ответила себе на эти вопросы. Выставка дала мне возможность почувствовать себя частью мирового художественного процесса.
О. Б. Над чем вы работаете сейчас? Где и когда можно увидеть ваши новые фотопроекты?
А. Г. На данный момент я взяла небольшую паузу. Мне нужно подтянуть технический уровень в некоторых вопросах. В последствии буду продолжать работать над темой беженцев и людей, проживающих в серой зоне.
С Аленой Гром беседовала Ольга Боровская, журналист, стажер Школы Фотографии Виктора Марущенко.
Коментарии